Новости / Обзоры, аналитика

Нелегкая промышленность

Иностранных поставщиков товаров легкой промышленности исключили из списка тех, кто может участвовать в тендерах на размещение госзаказа. ПРОВЭД решил разобраться, связано ли это постановление правительства с «волной санкций» и не противоречит ли новый закон нормам ВТО.

С 1 сентября в России начал действовать запрет на госзакупки для федеральных нужд товаров легкой промышленности, которые были произведены вне Таможенного союза либо с использованием иностранных материалов и полуфабрикатов. В данном законе, впрочем, есть «лазейка»: в случае, если в Таможенном союзе отсутствует соответствующее производство, то заключить контракт с иностранным поставщиком можно. Госзаказчику для этого нужно получить заключение в Минпромторге. Светлана Георгиевна Молчанова, директор Союза производителей легкой промышленности, в интервью корреспонденту ПРОВЭД рассказала о сути нового закона и о нелегкой судьбе легкой промышленности.

- Как новый закон повлияет на отечественных производителей товаров легкой промышленности?

- Не думаю, что новый закон окажет существенное влияние на российских производителей товаров легкой промышленности. Согласно тексту, этот закон направлен на стимулирование наших бизнесменов, но по факту, это останется лишь на бумаге. Конечно, какие-то изменения в их работе будут, но они будут незначительные. В связи с тем, что все уже давно свои производства перенесли в Беларусь, то именно товары из Беларуси заполнят этот рынок.

В плане легкой промышленности мы мало чего делаем действительно сами. Все ткани у нас иностранные, российские материалы среди всего объема занимают около 10%. Хлопок мы в нашей стране не выращиваем. Что касается трикотажного полотна, то да, мы его вяжем сами, но при этом используем иностранные нитки.

То есть, в производстве мы применяем импортные ткани, отшивается у нас также минимум – в основном, мы отшиваем в Китае, в Беларуси, в Восточной Европе и других странах. Что касается нашего оборудования в той же текстильной промышленности, то оно устаревшее. Конечно, швейные ателье, которые смогли расшириться и превратиться в малые и средние предприятия перевооружились. Оборудование для трикотажной, швейной отраслей, мы все закупаем в Германии, Италии. В машиностроении для легкой промышленности Россия не продвинулась ничуть. Та же картина по обувной отрасли. Мы даже иголки и прочие детали покупаем в Европе. Также зарубежные производители фактически «подсаживают» нас на свое программное обеспечение, а оно, как правило, стоит дороже, чем само оборудование. И с кадрами проблема: если в Беларуси институт профессионального образования сохранился, то у нас – нет, мы и его потеряли. Сейчас не мы рынку диктуем, кто нам нужен по профессии, а рынок диктует нам, причем эти требования постоянно меняются.

Этот закон хороший, он популистический, патриотический, но, к сожалению, наша легкая промышленность к нему не готова. Закон этот на практике ничего не изменит, создаст новые проблемы тем предприятиям, которые работают с госконтрактами. Министерство промышленности и торговли просто даст разъяснения, что данный вид ткани не производится в России, и иностранный поставщик будет спокойно и дальше работать с госзаказом.

- То есть отечественный производитель товаров легкой промышленности в принятии этого закона не заинтересован?

- Может, этот закон и даст толчок к какому-то развитию, но провести импортозамещение в этой области мы не сможем. Сейчас предприниматель, будь он даже олигархом, не в состоянии самостоятельно закупить оборудование, начать выращивать сырье, заниматься овцеводством, растениеводством и целым комплексом работ, связанным с производством товаров легкой промышленности.

У предпринимателя отсутствует экономический интерес к производству товаров легкой промышленности. Могу сказать, что сейчас мы выращиваем льна даже меньше, чем в царской России. В 1910 году мы выращивали намного больше льна. Мы бы и рады сейчас производить больше, но тех сортов, которые выращивают в Европе, например, у нас попросту нет. Все из-за того, что в России отсутствует институт селекционирования – он потерян. Сейчас в нашей стране нет условий для развития предпринимательского движения. Легче купить и потом перепродать, нежели производить что-то самостоятельно.

Чтобы наш отечественный производитель был в этом заинтересован, должны быть хорошо подготовленные государственные программы. А по легкой промышленности за 20 лет у нас не прошло ни одной программы, а те, которые начинали работать, например, по льну, были успешно закрыты в 2009 году.

Поэтому данный закон фактически не коснется производителя.

- Если отечественные производители сейчас не в состоянии обеспечивать госзаказ, то зачем вообще нужно было принимать этот закон?

- Вы должны понять, что сейчас мы готовимся к импортозамещению, поэтому нужно принимать какие-то шаги. Проблема в том, что те, кто пишут всякие подобные программы, не являются производителями. У министерств и бизнеса нет взаимодействия. Например, лично я была очень удивлена, когда в феврале вышел технический регламент Таможенного союза по детской обуви. На складе у наших производителей осталась неиспользованная обувь со старой маркировкой. Знаете, что предложили наши ведомства сделать производителям с этой продукцией? Срочно продать ее оптовикам, потому что торговля реализует товар пока его не продаст до последней пары. При этом оптовики не перебивают ни маркировку, ни сроки годности, ничего. А вот фабрики, которые производят данный товар, должны всю негодную продукцию уничтожить и начинать маркировать заново. Тогда становится неясным: мы ратуем за торговлю, или, все-таки, за производителя? Таких несоответствий множество. Получается, что мы сразу лоббируем интересы больших торгующих организаций.

В свое время мы отказались от крупных концернов в легкой промышленности и у нас остались малые и средние предприятия. А этот сегмент бизнеса не обладает тем количеством денег, чтобы участвовать в госзаказе, тем более, что за работу платишь вперед, а деньги предпринимателю отдают по факту полученного изделия. Это невыгодно. Малому и среднему производителю эти условия не поднять, поэтому они в госзаказе не участвуют. Предприниматель для участия в госзаказе должен заплатить сначала за сопровождение контракта, потом на собственные деньги выполнить работу, потом все сдать, и только потом тебе возместят расходы. Фактически, бизнесмен платит за этот контракт в два с половиной раза больше по своим деньгам, а ему из затраченных средств возвращают по себестоимости из всей суммы порядка 30%. Это невыгодно. У нас госзаказ сделан так, чтобы предпринимателю в нем было невыгодно участвовать.

- То есть, в госзаказе у нас по легкой промышленности участвуют только иностранцы?

- Нет, есть и у нас такие холдинги. Как правило, это организации, которые только этим и занимаются. В качестве примера могу привести «БТК Групп». Это огромный холдинг, располагающий несколькими заводами. У них на субподряде более сотни компаний малой руки и очень многие просто мечтают попасть в «БТК Групп» на субподряд. Когда собирались внести изменения в закон о госзаказе, то промониторили рынок и выяснили, что кроме «БТК Групп» заплатить такие деньги вперед никто не сможет. Потому что у малого и среднего предпринимателя деньги расписаны на год вперед, а платежи – на полгода. У такого бизнеса просто нет возможности вытащить эти деньги раньше, чтобы получить прибыль в конце года.

- Если позволить себе помечтать: сколько потребуется России времени, чтобы в области товаров легкой промышленности перейти на полное импортозамещение?

- Мы с шестидесятых годов планомерно сдавали иностранцам этот рынок. Теперь подсчитайте, что если мы столько лет падали, то сколько нам потребуется времени, чтобы наверстать упущенное? Мы можем говорить, что нужно три года, или пять лет, но это невероятно. Говорить о полном импортозамещении в нашей отрасли пока не представляется возможным. Вещи из Китая, например, всегда будет дешевле закупать, нежели приобретать их у российского производителя. Так происходит потому, что они завезены сюда беспошлинно, по другой номенклатуре ТН ВЭД. Наша таможня из 100% материалов легкой промышленности может проверить только 6%. Получается, 94% товаров ввозится под другими кодами. И не стоит забывать про нелегальный импорт.

Понимаете, здесь нельзя исправить что-то одно, чтобы поднять всю отечественную легкую промышленность. Нужен комплексный подход. Нужно решать экономические проблемы, совершенствовать таможенное регулирование, модернизировать промышленность, развивать животноводство и так далее. Легкая промышленность не может жить в условиях полной рыночной экономики. Европа, например, на 70% живет плановой экономикой, и лишь 30% отдано на регулирование рынка. На мой взгляд, в России тоже должно быть также. Без планового развития и государственных инвестиций наша отрасль не выйдет из того кризиса, в котором оказалась. Нужно комплексно, систематически работать над оздоровлением легкой промышленности.

- На Ваш взгляд, этот закон не связан с волной санкций России?

- Конечно, связан. Лично я вижу в нем политическую составляющую.

- А этот закон не противоречит нормам ВТО?

- Складывается такое впечатление, что в связи с политической обстановкой о ВТО сейчас все забыли. Но, как я думаю, вряд ли он нарушает нормы этой торговой организации.

Источник: провэд.рф